Матильда Мокина, 1 курс киноколледжа, мастерская «Режиссер»
Я думаю, главная мысль этого фильма: невозможно жить без чего-то личного, какими бы богатствами и славой ты не обладал.
Одно из подтверждений этого – построение фильма: история рассказывается с точки зрения разных людей, каждый рассказывает о том, что знает о личной жизни Кейна, и каждый по-разному.
Фильм начинается с «рекламы» о Кейне, набора фактов из его жизни. Так сделано, что факты рассказываются без личного отношения, и зритель узнает историю Кейна только в общих чертах.
Я думаю, главная мысль этого фильма: невозможно жить без чего-то личного, какими бы богатствами и славой ты не обладал.
Одно из подтверждений этого – построение фильма: история рассказывается с точки зрения разных людей, каждый рассказывает о том, что знает о личной жизни Кейна, и каждый по-разному.
Фильм начинается с «рекламы» о Кейне, набора фактов из его жизни. Так сделано, что факты рассказываются без личного отношения, и зритель узнает историю Кейна только в общих чертах.
После журналист расспрашивает всех о «розовом бутоне», и здесь уже показываются точки зрения других, но никто не знает о «розовом бутоне», потому что, на самом деле, даже самые близкие люди (например, жена, к которой журналист пришел первой) ничего не знают о личной жизни Чарльза. Даже то, что напрямую к ней (жизни) относится – люди видят как газетную новость, факты, из которых можно узнать что-то интересное.
Например, когда Кейн женится в первый раз, сотрудники узнают об этом не от него, а из газетной записки (пусть даже еще не напечатанной). Также, когда они провожают Кейна с невестой, высовываясь через окна редакции, они просовываются сквозь буквы названия, то есть режиссер делает намек на то, что они видят ситуацию «через» газету, относятся не к его личной жизни, а к тому, что это удивительная новость, это сенсация.
Незнание других о личной жизни Чарльза подтверждает следующее: в фильме часто используются такие фразы, как «легенда о том, что богатство ему досталось от матери» (то есть о личной жизни ходят только легенды, все только предполагают что…); что «Чарльз Кейн – фашист, Чарльз Кейн – прекрасный человек, преданный родине», «частная жизнь стала народным достоянием» (имелась в виду интрижка с «певичкой», а это совсем не частная жизнь, потому что все на самом деле было не так, как рассуждали в газетах), «люди подумают» и т.п.
Люди рассматривали Кейна не как личность, а как гражданина – часть их общества, города, того, кто среди других, а не отдельно, лично, поэтому фильм и имеет такое название. Но как это действовало на Кейна? Все относились к нему как к человеку, от которого и о котором можно узнать много интересного, никого не волновало, что для Кейна истинно самое важное: и в детстве – родители отдали его банку ради денег; и в молодости – опекун пытался заставить его не работать в газете (правда, Кейн все же остался при своем и об этом я еще напишу). Все пытались следить за его жизнью, и в ней постепенно не оставалось ничего личного. Это сильно давило на Чарльза, ведь когда у тебя нет ничего сокровенного, ты не можешь полноценно существовать.
Незнание других о личной жизни Чарльза подтверждает следующее: в фильме часто используются такие фразы, как «легенда о том, что богатство ему досталось от матери» (то есть о личной жизни ходят только легенды, все только предполагают что…); что «Чарльз Кейн – фашист, Чарльз Кейн – прекрасный человек, преданный родине», «частная жизнь стала народным достоянием» (имелась в виду интрижка с «певичкой», а это совсем не частная жизнь, потому что все на самом деле было не так, как рассуждали в газетах), «люди подумают» и т.п.
Люди рассматривали Кейна не как личность, а как гражданина – часть их общества, города, того, кто среди других, а не отдельно, лично, поэтому фильм и имеет такое название. Но как это действовало на Кейна? Все относились к нему как к человеку, от которого и о котором можно узнать много интересного, никого не волновало, что для Кейна истинно самое важное: и в детстве – родители отдали его банку ради денег; и в молодости – опекун пытался заставить его не работать в газете (правда, Кейн все же остался при своем и об этом я еще напишу). Все пытались следить за его жизнью, и в ней постепенно не оставалось ничего личного. Это сильно давило на Чарльза, ведь когда у тебя нет ничего сокровенного, ты не можешь полноценно существовать.
Давление в фильме подчеркнуто тем, что почти каждый кадр снят так, что видно потолки, то есть какое-то ограничение, рамки. Единственный кадр без потолков – это кадр из детства, когда маленький Кейн играет на улице зимой: все вокруг такое белое и чистое, просторное, тогда Кейн был по-настоящему счастлив, потому что еще никто не следил за его жизнью, он мог делать то, что ему нравится, открыто (даже такую вещь, как игра в снежки).
Но вскорости и маленького Кейна загоняют в рамки, это видно в кадре, где родители сидят за столом с представителем банка, а Кейна видно в открытом окне, в рамках окна, потом подходит отец и закрывает окно, то есть насовсем запирает его в этих рамках. Потом подходит мать и открывает окно – да, Кейн остался в рамках окна, но не в закрытом, то есть мать – единственный человек, который хоть и держал его в некоторых рамках (она все-таки отдала его банку), но все равно оставляла Кейну путь воли, потому что любила его, и он ее, а любовь сильнее любых ограничений.
Но вскорости и маленького Кейна загоняют в рамки, это видно в кадре, где родители сидят за столом с представителем банка, а Кейна видно в открытом окне, в рамках окна, потом подходит отец и закрывает окно, то есть насовсем запирает его в этих рамках. Потом подходит мать и открывает окно – да, Кейн остался в рамках окна, но не в закрытом, то есть мать – единственный человек, который хоть и держал его в некоторых рамках (она все-таки отдала его банку), но все равно оставляла Кейну путь воли, потому что любила его, и он ее, а любовь сильнее любых ограничений.
Такой же кадр, где Кейн в рамках окна, есть, когда Кейн и его редакция празднуют выпуск самого большого тиража. Кейн, танцуя, говорит: «Убейте меня, пока я счастлив», и все выглядят такими счастливыми, но на самом деле это не так, потому что для Кейна не это истинное счастье, истинное счастье было в детстве, здесь же он опять не имеет ничего личного, он радуется тому, что заинтересует других (тираж, война). Это подтверждается кадром, где на первом плане разговаривают о нем его сотрудники, а отражение танцующего Кейна видно в рамках окна.
Никто не любил Кейна, как его мать, а Кейн – никого, как ее. У него не было друзей, даже тот, кто мог им стать, предал Кейна (его сотрудник Лилонт, начавший писать разгромную статью о второй жене Кейна). Кейн очень любил вторую жену, но эта была не та любовь. Возможно, потому, что так долго никто не был ему близок, никто никак не относился к его личной жизни. Он уже разучился любить так, как когда-то мать.
В конце, когда от него уходит вторая жена, есть кадр, где она стоит перед Кейном, а на первом плане, со стороны жены, сидит кукла, очень похожая на нее. Режиссер сопоставляет жену с куклой. Кейн уже не умеет с ней любяще обращаться (например, он желал ей лучшего, заставляя петь и делая ей славу, а на самом деле угнетал ее; также тот прекрасный замок Ксанаду – он хотел сделать ее жизнь в замке прекрасной, но она была
очень скучной).
В фильме Кейн хотел вернуться к любви из детства. Он шел на склад старых вещей, которые ему привезли, но по пути туда встретил девушку, вторую жену, и подумал, что вот та любовь, близость, которую он ищет. Но он ошибся (то, о чем я писала выше). Что было по-настоящему самым важным в его жизни, что по-настоящему относилось к его личной жизни, Кейн понимает только в конце фильма, и, поняв, что всю прежнюю жизнь, кроме детства, у него не было отдельной жизни, настоящей любви, близости, он не может с этим совладать и умирает, выпуская из рук стеклянный шар с домиком. Но этот шар не разбивается о кафельный пол (что удивительно еще в начале фильма). Это доказывает, что мысль о детстве и родителях не разбилась, не пропала, а осталась рядом с Кейном. Все-таки в его жизни была хоть малая часть чего-то своего, важного, открытого, и Кейн не потерял это до конца.
В конце фильма с верхнего ракурса показана куча его вещей, предметов, мебели. Сверху они очень похожи на город – то есть не на то, что было по-настоящему важно и близко для Кейна, а на то, что было важно для других людей, относящихся к нему как к гражданину. Санки не среди этого «города», они горят в огне, брошенные туда не Кейном (он умер), и никто не знает, что это именно тот «розовый бутон», его важная и скрытая личная жизнь.
В конце, когда от него уходит вторая жена, есть кадр, где она стоит перед Кейном, а на первом плане, со стороны жены, сидит кукла, очень похожая на нее. Режиссер сопоставляет жену с куклой. Кейн уже не умеет с ней любяще обращаться (например, он желал ей лучшего, заставляя петь и делая ей славу, а на самом деле угнетал ее; также тот прекрасный замок Ксанаду – он хотел сделать ее жизнь в замке прекрасной, но она была
очень скучной).
В фильме Кейн хотел вернуться к любви из детства. Он шел на склад старых вещей, которые ему привезли, но по пути туда встретил девушку, вторую жену, и подумал, что вот та любовь, близость, которую он ищет. Но он ошибся (то, о чем я писала выше). Что было по-настоящему самым важным в его жизни, что по-настоящему относилось к его личной жизни, Кейн понимает только в конце фильма, и, поняв, что всю прежнюю жизнь, кроме детства, у него не было отдельной жизни, настоящей любви, близости, он не может с этим совладать и умирает, выпуская из рук стеклянный шар с домиком. Но этот шар не разбивается о кафельный пол (что удивительно еще в начале фильма). Это доказывает, что мысль о детстве и родителях не разбилась, не пропала, а осталась рядом с Кейном. Все-таки в его жизни была хоть малая часть чего-то своего, важного, открытого, и Кейн не потерял это до конца.
В конце фильма с верхнего ракурса показана куча его вещей, предметов, мебели. Сверху они очень похожи на город – то есть не на то, что было по-настоящему важно и близко для Кейна, а на то, что было важно для других людей, относящихся к нему как к гражданину. Санки не среди этого «города», они горят в огне, брошенные туда не Кейном (он умер), и никто не знает, что это именно тот «розовый бутон», его важная и скрытая личная жизнь.
4 апреля 2016 г.