Нина Мессерер, 2 курс киноколледжа, мастерская «Мультипликатор»
За последние три года мое лето стало машиной времени в прошлое. Путешествуя по разным городам России и погружаясь в их историю, я теряюсь во времени и так сильно привыкаю к прошлому, что, приезжая в Москву, встречаюсь каждый раз с незнакомым мне настоящим, к которому не так просто привыкнуть.
Недавно я была на Соловках, а сейчас уже в Москве. Все, что сейчас со мной происходит, движется как-то отдельно от меня, я сама до сих пор нахожусь на Соловках. Я стараюсь в своей голове размотать как пленку все мое лето от конца до первого дня, получается интересный эффект…
Недавно я была на Соловках, а сейчас уже в Москве. Все, что сейчас со мной происходит, движется как-то отдельно от меня, я сама до сих пор нахожусь на Соловках. Я стараюсь в своей голове размотать как пленку все мое лето от конца до первого дня, получается интересный эффект…
Ты видишь все в обратном действии. Вот что-то было, и оно постепенно исчезает, наступает сразу что-то другое и тоже исчезает. Если закрыть глаза, можно увидеть свое прошлое – сразу оказываешься во всех местах, где их закрывал. Ты можешь находиться в метро, сидеть на паре или в мастерской, идти с кем-то, но стоит на секунду закрыть глаза, как переносишься в другое пространство и время.
Я закрываю глаза. Сейчас я гуляю по станции «Бологое» вместе с Василисой. Кругом темнота и фонари, мы о чем-то разговариваем и молчим. Время как будто специально остановилось и дает нам немного поразмыслить о прожитом. Я вспоминаю, как первый раз увидела Соловецкий монастырь, как прикоснулась к огромным камням (валунам), на которых лежал оранжевый мох. Помню, как шла по лесной дороге, а вдалеке виднелась Секирная гора, на которой стоял храм-маяк (он напоминал большой белый гриб)…
На секунду открываю и закрываю глаза.
Оказываюсь уже на Секирной горе ночью. Передо мной открывается ночной соловецкий пейзаж. Сложно разглядеть, где начинается и заканчивается Белое море. Кажется, что море совсем близко, но утром я увижу другой пейзаж, и море будет далеко. Когда я оборачиваюсь, передо мной возникает храм-маяк, только теперь он стоит в тридцати метрах от меня. Из окон льется тепло-оранжевый свет, и можно разглядеть, как кто-то ходит. Сейчас там идет ночная служба. Скоро я там побываю. Я пока не видела о.Матфея, но первое впечатление у меня уже есть, хотя я еще не встретилась ни с этим местом, ни с ним.
Из дневника 19 августа: «Мы поднимались по дороге вверх (по склону). Все казалось таким настоящим в ночи. День прячет тайну ночи, думала я. До этого момента у меня было столько впечатлений от природы. Не получалось представить, что здесь везде расстреливали людей. Солнце все прятало. Это я наблюдала на протяжении всей экспедиции».
Вспоминается еще одна ночь. Мы шли от Кеми до Рабочеостровска и разговаривали с Аней и Юрием Алексеевичем про это лето и все прошедшие экспедиции. При разговоре возникали воспоминания… На этот раз это был прекрасный город Торжок и его окрестности Арпачево, Василево, Митино, Знаменское-Раек, Никольское. Они крутились в моей голове, сменяясь разными яркими эпизодами из самой экспедиции.
Вдруг в голове возник голос о. Александра и наши голоса, которые пели молитву. От переплетения этих голосов внутри все начинало загораться, как свечка. Наверху, в середине купола летали бабочки, издавая своими маленькими крылышками тихие звуки на весь Воскресенский храм. Лучи солнца просачивались из верхнего купола, освещая, таким образом, весь храм. Пение, звуки природы и бабочек – это был настоящий концерт, который был посвящен Николаю Львову.
Панихида по Львову в Воскресенском храме села Никольское стала для меня кульминацией этого лета. После встречи с о. Александром и панихиды все вокруг преобразилось. Это была очень светлая панихида. Весь этот час, стоя в храме, я думала о Николае Львове, об этом удивительном человеке. Он стал мне так близок, что не хотелось с ним расставаться и уезжать из Никольского и Торжка. Он познакомил нас с людьми, с которыми мы встретились в экспедиции. Он открыл для меня много тем, к примеру, сады, усадьбы, 18-й век. Он перевернул мое представление об архитектуре, да вообще о творчестве и человеческих возможностях.
Интересно, что у этого лета есть одна особенность – оно все пронизано открытиями. Очень много новых знакомств, мест, работ, чувств и мыслей, которых раньше в моей жизни не было. Если даже только взять встречи с людьми. Я познакомилась с таким большим количеством замечательных и интересных людей. С некоторыми удалось даже поговорить. Часто вспоминала книгу Гурджиева «Встречи с замечательными людьми». На протяжении всей книги Гурджиев описывает, как эти встречи меняли его жизнь (насколько сильно наша жизнь зависит от них). Эта книга меня настолько поразила, что после нее я начала ценить и быть внимательной к людям, с которыми уже встретилась, и к тем, с кем еще встречусь. Может, поэтому и возникла потребность стать контактером. Вся работа с партнерами стала для меня большой удачей и радостью!
Сейчас думаю, что нужно все накопленное за это лето не утерять, постараться выразить и поделиться этим с другими людьми. За лето ты набираешь все в себя, а потом целый год с этим разбираешься. Главное – не растерять все, что было сделано и прожито. Каждое мгновение попытаться зафиксировать. Все три месяца были очень насыщенными. Каждый из них был непохож на предыдущий, но, в тоже время, они дополняли друг друга.
Перелистывая кадры в своей голове, останавливаюсь на одном ярком эпизоде. Мы на сцене театрального зала во время выпускного вечера, поем Лизе и Пелагее песню про снеговиков. Пока пою, меня охватывает грусть. Лиза была моим куратором. У нас за все время не возникло таких близких и дружеских отношений, как бывает у куратора и подшефного, но, в тоже время, были моменты, когда Лиза мне сильно помогала своими советами. Лиза была очень интересным персонажем в мастерской, с ее уходом частичка веселого, загадочного как будто исчезла. Каждый, кто есть в мастерской – особенный и неповторимый, и когда кто-то уходит, я сразу чувствую, как мы потеряли что-то важное. С Лизой и Пелагеей было так же. Лиза меня очень сильно поразила на вечере памяти матери Марии своей искренностью и решимостью. Не представляю уже своей жизни, в которой нет матери Марии, и все это, прежде всего, благодаря Лизе. Пелагея вносила юмор и рассудительность, которая в ней просыпалась. Они друг друга очень хорошо дополняли и дополняют. Когда вспоминаешь кого-то из них, все равно потом в памяти возникает второй –Лиза или Пелагея – почему-то не получается их по отдельности вспоминать.
Из важных событий, которые со мной произошли этим летом, хочется еще вспомнить книгу «Преступление и наказание». Она, действительно, оказалась гениальным романом. Я его часто теперь вспоминаю. Для меня он важен, прежде всего, как пример того, какую работу нужно совершать, когда ты читаешь. Это было мое первое настоящее чтение, когда я никуда не спешила и старалась быть очень внимательной к тексту. Этот роман меня так затянул, что я читала его даже по ночам. Я прожила почти целый месяц с Раскольниковым. Было грустно, что когда мы были в Петербурге, мы не смогли прогуляться по маршруту, которым он ходил. Но уже радостно, что хотя бы попали в Петербург.
В продолжение про Петербург. Очень рада, что мы встретились с Виктором Правдюком. Для меня это была одна из важнейших встреч лета. Интересно, что в этом году мы поехали в Петербург уже совсем с новыми темами и вопросами, но опять туда. Было приятно вспомнить былое и прогуляться по местам Одоевцевой.
Если разматывать до конца пленку этого лета, то самым первым кадром на ней будет путешествие с курсом в Ярославль. Это событие стало началом какой-то новой волны, которая увеличивалась на протяжении всего лета. Под волной я подразумеваю новый способ жизни. Меня не покидали чувства восхищения от архитектуры, созданной ярославскими мастерами, и от истории этого города. Слово «Ярославль» стало теперь не пустым, наполнилось нашими совместными воспоминаниями курса. Тогда еще я поняла всю ценность искусства фотографии – когда нашла свою старую фотографию, где я маленькая в Ярославле. Если бы не эта фотография, то я, может, никогда и не узнала, что уже была в этом прекрасном городе.
Сближение с курсом было очень важным этапом вообще за эти полгода (мы к этому многие долго стремились). Я очень боялась, что, может, не получится сделать отчет, но мне тогда помогла вера в себя и в других людей, с которыми мы вместе его придумывали. Для меня это стало еще одной важной победой над своим страхом говорить перед большой публикой.
Жалко, что я не смогла провести время со своей семьей в Ферапонтово. Была слишком насыщенная жизнь, из которой я не смогла себя выключить. Но есть идеи, как это можно восполнить в следующем году (стоит в них поверить).
Я бы не хотела завершать грустно и неопределенно свой рассказ, а описала бы один маленький эпизод из экспедиции на Соловки, который я особенно часто сейчас вспоминаю. Он для меня важен, потому что отражает то спокойное и радостное состояние, в котором человек должен пребывать, как мне кажется, всегда, несмотря ни на что (ну, или хотя бы очень сильно стремится к нему).
Мы шли по пустой и тихой дороге, она была бесконечной. Слева и справа нас окружала природа. Сначала я не знала, куда мне смотреть, но потом в нашей прогулке возникли грибы. Грибы – это целый мир, которого у меня раньше не было в жизни. Я все время слышала от других людей, как им было классно в детстве собирать грибы, а я этого ощущения никогда не испытывала, потому что у меня такого не было. Я не знала точно, какие бывают грибы и как они все выглядят; как узнать, какой гриб хороший, а какой плохой; почему у грибов такое название. Думать на протяжении всей дороги об этом было увлекательно. Этот путь от поселка до Секирной горы стал для меня восполнением той радости, которой у меня не было в детстве. Вы бы видели, какие грибы бывают красивые! И каждый из них неповторим, как храм, и растет иногда в таких неожиданных местах. Все внимание на протяжении пути было устремлено только на землю. Вы когда-нибудь разглядывали так долго землю? Очень советую тем, кто еще этого не делал. Иногда, когда я поднимала голову, я видела, как из ветвей деревьев виднеются лучи солнца. Они постепенно просачивались к нам, но потом куда-то исчезали, и снова возникали грибы. Солнце, грибы, а за деревьями – озера «О»* разного размера. Да и еще там были разные ягоды – красные и синие… По-моему, больше ничего не нужно.
8 сентября 2016 г.